Сегодня для того, чтобы быть поэтом, не обязательно носить бакенбарды и стреляться на дуэли: не хайпа ради, а памятуя о чести и достоинстве. Творческого человека и без того легко ранить — словом, непрошеным советом, комментарием в Инстаграме. Поэтому поэтом быть непросто.
Как нынче живётся современному лирическому герою в соцсетях? Можно ли быть предельно откровенным и чем это грозит?
Легко ли «пилить видосики» и читать свои художественные произведения на публику? И к 29 годам написать более 2000 стихотворений?
Как относятся к стихотворчеству близкие? И сколько раз нужно услышать пресловутое «не страдай фигнёй», чтобы окончательно утвердиться в правильности выбранного пути?
Обо всём об этом мне расскажет в интервью Елена Горяйнова, поэт, журналист. Тем более, что есть повод — вышел её новый сборник стихов.
— И первый вопрос: поэт или поэтесса?
— Хм. Это как работник и работница, колхозник и колхозница)). Наверно, логичнее «поэтесса». Но я привыкла говорить «поэт» про всех пишущих, несмотря на половые признаки. Это звучит гордо и весомо, на мой взгляд.
— Как ты создаёшь стихотворения?
— Многие почему-то представляют себе написание стихотворений как-то чересчур пафосно и шаблонно: тёмной ночью человек зажигает свечу, рядом с ним стоит чашечка кофе, он закуривает сигарету и начинает писать, глядя то в лист, то вверх, словно кто-то ему оттуда диктует.
— А что разве это как-то иначе происходит?
— На самом деле, всё проще. Когда, где и при каких условиях к тебе придёт вдохновение – неизвестно. Меня оно заставало в транспорте, на совещании, по дороге домой и даже в столовой.
Я жевала и пыталась запомнить строчки, которые складывались в голове.
Иногда не успеваешь их зафиксировать, а через какое-то время, когда пытаешься записать, бывает уже поздно – или ты забыла, или уже нет того порыва. Мучить себя часами, рожая стих, — это не моё. Это самоизнасилование.
А я этим не страдаю, так как люблю себя и ценю своё время. Иногда наоборот: приходит строчка, две, три, ты их запишешь, посмотришь и подумаешь: муть какая-то. И эта муть так и остается в блокноте неоконченной.
— Знаю, что это не первый твой сборник, ты печаталась и раньше. Но как всё случилось в этот раз? И почему ты приняла редактора за маньяка?
— Зимой 2017 года я выиграла литературный конкурс «МиниПоэтФест» в номинации «Поэзия». А после раздался странный звонок.
Звонил мужчина. Он представился Валерием Евтушенко, членом Союза Российских писателей. Поздравил меня с победой и предложил встретиться, чтобы познакомиться со мной и моими стихами.
Для меня это, можно сказать, был судьбоносный звонок. Но на тот момент я об этом и не подозревала.
Если честно, сначала вообще отнеслась с недоверием к такому предложению, решив, что это очередная какая-нибудь «творческая» личность или, хуже того, маньяк.
— А что было дальше? Как началась ваша совместная работа на сборником?
— Валерий Николаевич (теперь уже редактор моей книги и духовный наставник) оказался не только порядочным человеком, но и талантливым поэтом и писателем, кинопродюсером.
К встрече он подготовился – некоторые мои стихи нашёл где-то в интернете.
Я тоже прихватила с собой подборку своих, как мне казалось на тот момент, лучших стихов. Мы пообщались, он обозначил ошибки, недочёты, плюсы моего стихосложения, сказал, что я подаю надежды и со мной можно работать. Далее мы стали корректировать мои стихи.
— И ты так спокойно дала корректировать свои стихи? Это же своё, родное.
— Это было тяжкое занятие. Во-первых, из-за того, что мы в разных городах (я в Орле, а он в Москве) мы общались только по электронной почте и по телефону. Возможности сесть и обсудить всё конкретно и по делу – не было.
А во-вторых, мне, наверное, как и любому автору, было непросто смириться с тем, что надо что-то править.
«Что значит править? Ничего я править не буду! Не нравится – не трогайте меня и мои стихи» — прям кричало всё внутри меня в первое время в процессе нашего общения.
— Ты считаешь, что стихи не нужно править?
— Я не считаю себя гениальной ни в коем случае, но раньше мне казалось, что как легли твои мысли в строчки, так и должны оставаться и исправлять их особого смысла нет.
Но он, видимо, как человек, который сам то же самое проходил, начал присылать мне мои стихи, уже исправленные.
И я поняла, что его варианты превосходят мои. Речь шла не о каких-то колоссальных правках: он не писал мне отдельные строфы, не черкал мои тексты так, чтобы мне хотелось плакать от того, что я не узнаю их.
Обычно речь шла о замене слов, которые имели не совсем нужный стихотворению оттенок.
Мы удаляли мои любимые сочетания типа «метай ножи». О! Мне только дай волю – я бы в каждом стихе их метала))).
— Как нашлись деньги на издание сборника?
— С помощью редактора и при поддержке Союза Российских писателей подали заявку в Министерство культуры, чтобы нам выделили деньги на выпуск сборника моих стихов. К этому моменту текст, название книги и описание были уже готовы.
Всё это мы послали как дополнение, чтобы было понятно, что речь действительно идёт о книге, а не о нарядах для Ленки Горяйновой))). Всё же выделение денежных средств из бюджета Российской Федерации – дело серьёзное.
— Как ты решилась на то, чтобы читать свои стихи в Инстаграме? А хейтеры? А что подумает Люсинда Омаровна из бухгалтерии?
— Решиться читать свои стихи на публику в Инстаграме было нелегко. Хотя, казалось бы, с чего?! Я журналист, личность отчасти публичная и привыкшая к вниманию, к изложению своей позиции и прочего.
Когда-то я играла (правда, недолго) в юношеском театре, была ведущей праздников в школе. Но, когда я начала читать свои стихи на камеру, я с ужасом обнаружила свою зажатость.
— Сколько дублей одного видео ты делала?
-Перезаписывала видео по 10 раз. Когда выставила первое видео, приготовилась к тому, что в мою сторону полетят насмешки. Однако, все было в точности наоборот: в директ посыпались хорошие отзывы, мол, «круто, продолжай в том же духе», писали открыто и на странице прям под постом.
Это помогло изменить мне моё отношение к своим стихам и творчеству в целом. Раньше я старалась прятать стихи в стол и показывала лишь тем, кому доверяла, боясь показаться в чьих-то глазах глупой, не такой как все.
— Как думаешь, почему мы боимся выкладывать своё творчество?
— Типичная проблема детей советских родителей – будь умницей, но слишком не выделяйся, а то как бы чего не подумали.
Скажи сейчас моим родителям, что я, к примеру, решила бросить работу и зарабатывать на стихах, они подумают, что я свихнулась.
Хотя многие именитые поэты вообще не имеют постоянного места работы.
— А негативные отзывы были?
— Были. Но они касались не самого процесса создания стиха (стиля, размера, рифмовки), а мысли, которая в нём заключалась.
Были несогласные, мол, «как это – он бросил тебя, а ты его прощаешь, да ещё и просишь Бога дать ему счастья?! Да топить таких надо, как щенков»)).
Были те, кто говорил и о неточной рифме или сбившемся ритме. Я перечитывала снова и, если понимала, что они правы, старалась исправить. Таких людей я ценю.
— Как ты вообще относишься к критике?
— Я в принципе к критике спокойно отношусь. С недавних пор поняла, что, когда мне говорит о том, что я ничего не стою, человек, которого я не считаю для себя важным, мой внутренний баланс не нарушается. Другое дело – мои люди: те, которыми я дорожу, у которых учусь, на которых хочу быть в чём-то похожа.
— А у тебя у самой были мысли о том, что ты ничего не стоишь?
В 2018 году я и не надеялась попасть в лонг-лист на II Всероссийском конкурсе молодых поэтов «Зелёный листок» под председательством Андрея Дементьева. Особенно когда узнала, что на конкурсе ещё в разгар подачи заявок уже их количество перевалило за 200.
Я решила про себя: «Ой, да ладно. Смирись, ты не пройдешь».
В итоге, я попала сначала в лонг-лист, затем в шорт-лист, а потом — в 10-ку лучших. И уже на награждении в Твери получила звание Финалиста конкурса. А ещё премию Тверского Фонда развития культуры «Отчий дом».
Это была не первая моя победа, но по уровню конкурса, тому, какие талантливые люди были в жюри, — самая запоминающаяся.
Я до сих пор вспоминаю с теплом встречу с Андреем Дементьевым и Вениамином Смеховым.
— Как реагируют твои родственники, друзья и коллеги на то, что ты поэт?
— По-разному. Одни — с удивлением, другие — с неким восторгом, третьи – с ухмылкой, мол, рожать тебе надо, а не ерундой заниматься.
У нас так почему-то всегда: что бы ты ни делала интересного и необычного в жизни – всё это от того, что у тебя нет детей.
Как будто детей заводят для того, чтобы не дай бог случайно не начать, к примеру, писать стихи или танцевать. Но в большинстве случаев я вижу одобрение и восторг.
Мама всегда удивляется, как у меня выходит так, что я легко складываю слова в строчки, а строчки в стихи, как я мазок к мазку рисую картины.
Папина позиция: все хорошо в меру. Для него стихи – это что-то из разряда забавы. Мол, да, Ленка, это здорово, но несерьёзно. И я его понимаю. Я сама не слишком-то серьёзно отношусь к стихам.
Но это и не хобби. Это как данность. Так же, как я ем, сплю, хожу. Часть моей жизни. Мне же не будут платить деньги за то, что я буду спать или есть. Это стандартный набор функций, который есть у каждого. А значит, и за стихи мне платить не должны.
Поэтому моё представление о себе чёткое: я обычный человек с небольшим дополнением к стандартным функциям.
— Узнают ли тебя горожане на улицах?
— На улицах меня узнают редко. И слава богу.
Конечно, любому приятно, когда его узнают (если ты, конечно, не взорвал здание или не вырезал чью-то семью).
Но я как-то немного смущаюсь, что ли, когда меня узнают. Или впадаю в ступор. Или делаю лицо, как у испуганной мышки. Я пока ещё к этому не привыкла.
Хотя редактор настаивает, что надо привыкать к осознанию, что я не просто пишу стихи, а что во мне есть огромный потенциал, выделяющий меня из общей массы.
Он вообще замечательный: пытается, если сказать образно, сделать лебедя из гадкого утенка. И мне кажется, у него получается. По крайней мере, частые вылазки на сцену приучают меня оттачивать свои публичные выступления: ставить голос, правильно выбирать темп речи, расставлять интонационные паузы, где нужно. Раньше я о таких мелочах и не задумывалась.
— Твоё любимое стихотворение?
-Моё любимое стихотворение и отражающее суть моего творчества – это разное. Те строки, которые я люблю, не совсем, наверное, типичны для моего творчества – они немного язвительные, гневные и ядовитые.
Но, как мне кажется, они притягивают меня тем, что в них я другая — та, которой редко бываю в действительности.
«Иди, милый, с Богом, скажи мне «спасибо»,
Что я тебя не переехала» — яркий тому пример.
Или:
«Мне всё равно, что скажут за спиной –
Я не случайно повернулась жо..й».
Редактора иногда коробит от моего русского матерного, употребляемого с таким трепетом в стихах))). Да, и такие строки бывают. Классики тоже этим грешили.
Но, если говорить о четверостишии, как показателе моего творчества, то, скорее всего, это:
«Выворачивай свой мир,
Свою душу, свои чувства.
Ты — творец, актер, сатир,
И вся жизнь твоя – искусство».
Оно ни о чём конкретно, и при этом обо всем. Потому что каждое моё стихотворение – это смесь того, что я прожила, продумала, прочувствовала.
— Стихи писала с детства?
— Да. Конкретно про возраст, не могу сказать. Помню только «недопоэзию» шестилетней Лены Горяйновой:
«На поляну вышел кот,
Разбивает лапой лед».
Ужас, конечно. Но как я гордилась этими строками!
Даже нашла красивый кусок светлых обоев и написала этот стих большими красивыми буквами, а сбоку нарисовала кота на фоне льда и снега под лучами солнца. И всем этот бред показывала.
А так, по словам мамы, я часто рифмовала.
Чего стоило папе его неаккуратное матерное слово, которое я красиво зарифмовала…)
Когда-то мама даже считала количество моих стихов. Смеялись, что скоро их девать будет некуда, и родителям придется выселяться. Это был мой 2-ой курс университета. На тот момент стихов было более 1900.
Но, повторюсь, считала мама, а значит там всё: недописанное, неопубликованное, не прошедшее собственную критику. То, что для меня стихами не считается.
— Трудно ли сегодня быть поэтом?
— Трудно быть поэтом потому, что едва ли не каждый третий считает себя поэтом. Всё интернет-пространство забито стихами поэтов, среди которых большинство — просто графоманы или создатели одного-двух более-менее логичных стихов.
Таким людям просто хочется что-то сказать, хочется, чтобы они были услышаны, но какого-то особого таланта или хотя бы расположения к этому нет.
И чёрт бы с ними, если они просто пишут для себя. Хуже, когда пишут на заказ и за деньги.
Ведь люди покупают, думая, что он поэт и, значит, они берут качественный товар/услугу. А в итоге получают какашку в красивых образах.
А простому человеку всегда трудно отличить достойное от неплохого или просто логичного. Поэтому и складывается потом ощущение, что вот эта какашка – и есть настоящая поэзия.
Грубо говоря, если тебе не объяснили, что ковыряться в носу – плохо, то ты и будешь думать, что это нормально, обычно.
— Легко ли быть сегодня поэтом?
— Легко быть, наверное, потому, что сейчас есть возможность быть известным, читаемым поэтом, даже не поднимая свой зад и не выходя из дома.
Был бы в эпоху Есенина интернет, уверена: он бы гремел на весь мир намного раньше, не таскаясь с декламациями своих произведений по питейным заведениям, клубам, обществам.
К тому же, сейчас поэзия, да и вообще любое творческое начало в человеке высоко ценится. Много всяких поэтических клубов, вечеров, презентаций, премий и прочих мероприятий.
— Кто такой поэт сегодня?
Поэт – это не просто умение сложить строки. Это особый стиль жизни, вИдения мира, изложения мыслей. Это либо заложено, либо нет. Можно всю жизнь учиться этому, узнать какие-то основы стихосложения, но так и не понять, для чего это надо и кому.
Если цель, не имея чего-то внутри, просто заработать на стихах, то этот бизнес, скорее всего, не будет прибыльный.
Здесь требуется не только отличить ямб от хорея, а дактиль от анапеста, но и вложить частичку себя, чтобы человек, который читает твои произведения, не просто верил тебе, но и чувствовал то, о чём ты написал.