Я тут недавно ответила себе на вопрос: откуда появляется ностальгия? И почему она наваливается именно в среднем возрасте, вместе с первыми переоценками и кризисами.
На самом деле, наше восприятие и переваривание реальности очень тормозит. Нам ко всему нужно привыкать. К месту жительства, к условиям работы, к человеку.
Нам всегда некомфортно существовать в настоящем: тут давит, здесь жмёт, там висит-болтается, ничего не стесняется. Всегда есть то, с чем сражаться. Или мириться. Тут уж каждый выбирает свой подвиг.
Это как в школе. Только ты, наконец, привык к Мишке, новому соседу по парте, как тебя пересаживают к Женьке. Чтоб жизнь мёдом не казалась.
Он сидит как-то криво-косо, выставляет локоть, когда пишет, потому что левша. И тетрадку на стол кладёт не как Мишка, прямо, а поперёк. А ты смотришь на это на всё и тебе хочется его л̶я̶г̶н̶у̶т̶ь̶ попросить быть, как Мишка. И так будет, пока не привыкнешь.
Мозг озадачивается ежесекундной обработкой информации, вкалывает, как герой социалистического труда с батарейкой энерджайзер в .. руках, каждый день и каждый час.
Такая обработка информации нам даёт довольно быструю притирку с окружающим миром. Но быструю — не значит качественную, потому что честная адаптация ко всему происходящему вокруг очень и очень медленная.
А ещё наше сознание растёт вместе с нами. И мы учимся ценить и любить то, что раньше нам не доставляло ни малейшего удовольствия: овсянка на завтрак, дневной сон, крепкие объятия тёти, папина любимая музыка.
Родина — уродина
Мне было 12 лет. Папа принёс домой кассету. Концертная запись Юрия Шевчука. В мой хрустальный внутренний мир ворвался этот сипяще-хрипящий вой и рваная какофония звуков.
А ещё аплодисменты фоном. Совсем люди с дуба рухнули — они хлопают в ладоши человеку, от которого нужно спрятать микрофон!
Я не знала, как выглядит Шевчук, но мне было совершенно очевидно, что как-то ужасно. Ведь, если песни у него такие ужасные, то и сам человек не может быть хоть как-нибудь симпатичен. Потом я увидела его по телевизору в клипе и подумала, что именно таким я его себе и представляла!
И вообще, только страшные люди, лишённые фантазии, могли назваться «ДДТ». А рифма «родина-уродина», «нравится-красавица»? Ну, такое. Примерно, как «ботинок-полуботинок».
О, я бы в тот момент всё на свете отдала, лишь бы эта кассета случайно потерялась.
Теперь я с удовольствием слушаю Шевчука. Моё сознание доросло. Теперь его музыка вызывает во мне ностальгию.
Остановите Землю, я сойду
Мы начинаем скучать по тому, к чему давно и крепко адаптировались. Чем динамичнее движется внешняя картинка: события, люди, эпохи, тем нам сложнее привыкать к новому миру и его правилам.
Хочется вернуться в привычное. В удобное. Вовнутрь. В утробу. Что называется, прийти к себе. Понять, куда ты бежишь и откуда? И нужно ли тебе туда, вместе со всеми? Или у тебя какой-то особенный путь? Ты как будто бы пытаешься убедить себя и новый мир: «Подождите! Не спешите! Смотрите, я уже ем овсянку с аппетитом. Я кайфую от дневного сна, ура! Давайте же остановим поток времени, друзья. Верните меня на качельки. Я созрел.»
А новое продолжает и продолжает сыпаться откуда-то сверху. Как из рога изобилия. И ты уже завален этим. И нет твоей власти над потоком.
Нет сил и времени разгребать эти завалы, чтобы ощутить под ногами прочный фундамент своего привычного прошлого, чтобы всласть постичь смыслы/прийти к истокам/докопаться до сути. Нет времени. Ты должен бежать. Видимо, вместе со всеми.
И ты начинаешь лезть на гору настоящего ради пугающего, непостижимого будущего. Чтобы «быть в тренде». А самые отчаянные учатся «быть на хайпе». У них не бывает ностальгии. Они пропускают через себя поток времени, как дождевые червячки землю, не осаждая ничего.
Хотя, может быть, это правильно?